Отпускает ночь цветные сны, Обнажая полный лик луны, Отделились тени от стены - Это значит, в дом пришли Они. Их глаза светлы и голодны, Там горят болотные огни.
Как боюсь я их невинных лиц, Я боюсь их вкрадчивых речей. Мне знакомы пальцы хищных птиц, Когда ноша сорвана с плечей. Под лопаткой холод острых спиц, Разум был моим, а стал - ничей, В нем отныне - прочим не видны - Безраздельно царствуют Они.
Их придумал бессмертный профессор, Их тела - это музыка леса, Их слова - квинтэссенция слез, После них твоя жизнь полетит под откос.
Опасайся пенья в темноте, Опасайся локонов льняных. Их лучи направлены на тех, Кто еще ребенком видел сны О прозрачных замках в высоте, О мостах над морем золотых.
Ты забудешь свой родной язык, У чужого имени в плену, Ты забудешь все, к чему привык, Даже пол, гражданство и страну, Кто тебе отец и кто твой бог? Опадает вереск в синий мох…
Это сделал бессмертный профессор. Три талмуда изрядного веса Он писал, не надеясь на спрос… С этих пор жизнь полетит под откос.
Кровь течет меж пальцами в траву - Человечна, смертна и красна. Покидает сердце клеть свою, Чтобы им наелась Их весна. Их сиянье гибельно для глаз. Там, где есть Они - не будет вас.
У причалов плещется вода, Зов ее властителен, но тих - Не вернется память никогда, Потому что ты - один из Них, Кто отмечен не был в должный час, Тот добыча каждого из Нас. Мы растопчем твой унылый мозг, То, что было камень, станет - воск.
Нас придумал бессмертный профессор, Наша речь - это музыка леса, Наша тайна - ответ на вопрос. После нас твоя жизнь полетит под откос. Это сделал бессмертный профессор. Три талмуда изрядного веса Он писал, не надеясь на спрос… После них твоя жизнь полетит под откос.
О чём задумались, Маэстро, Hа середине нотной строчки? Известно: гений и злодейство Ходить не могут в одиночку. Цени весну беспечных дней! Hо Моцарту видней.
Hа что надеяться, Маэстро? Вам рукоплещут ежегодно, Hо год не плачено оркестру, А уголь кончился сегодня. Такая жизнь гори в огне! Hо Моцарту видней.
Ваш ужин скуден был и пресен, Сюртук давно не по плечу. Ведь скрипачу не надо песен - Подайте хлеба скрипачу! ...А он мурлыкает во сне, Ведь Моцарту видней.
Фантазий нежная богиня Откуда вас таким извергла? Hавзрыд рыдает герцогиня Hа коде вашего аллегро. Она кричит. Бегите к ней. Hо Моцарту видней.
...Его соперникам по нраву Подсыпать яд ему в обиде. Он благодарно пьёт отраву, Поскольку ангелы всё видят. Как ни кричи ему: "Hе пей!" Hо Моцарту видней.
Стучит ознобом час расплаты, Горят засушенные розы, Рассвет встречается с закатом Hа середине Лакримозы. Вы быть могли бы поумней... Hо Моцарту видней.
Хромает тощая кобыла, Черна кладбищенская роба, Зияет общая могила, Белеет известь вместо гроба. Опустим занавес над ней. А Моцарту видней.
...Прошли века дежурной лести, Смотрю назад - куда всё делось? Ты безупречен в каждом жесте, Любимец бога, Амадеус! Таким иными быть грешно. А Моцарту смешно.
За краем белого плаща, за позолоченным венцом Я шел на битву, как на пир, и бриз ласкал мое лицо. Вскипела соль на берегу, когда я вам принес обет. Вас обступала темнота, но я в ней видел только свет.
За краем белого плаща, судьбой Избранника гордясь. За краем белого плаща, что никогда не падал в грязь. За краем белого плаща, пока не пробил этот час. Благословляю темноту, что окружает ныне нас.
Мой осенний Лорд, ваше сердце тверже, Чем речной гранит, чем седой базальт. На краю судьбы не прошу о большем: Отведите взгляд. Отведите взгляд.
Алели капли на снегу, как погребальные цветы. Алели капли на снегу, где я не смог сказать вам - ты... Красны у гибели глаза, размерен шум ее шагов. Нас обступает темнота, и в ней я вижу только кровь.
У края белого плаща, который ныне очернен, У края белого плаща, что мне дороже всех знамен, Я опрокидываюсь в боль, себя молчанием губя. Я опрокидываюсь я боль, но в ней я вижу лишь тебя.
Мой осенний Лорд, не тревожь меня больше: С сердца сними золотую сеть. Тяжела любовь, но свобода - горше. Отведи глаза. Дай мне умереть.
Итак, собратья по несчастью Мы все обижены творцом Началом книги, средней частью, И уж тем более, концом Ему казалось крови мало Он всех убил, кого успел Мы умирали как попало За кучу злых и добрых дел
Мы ненавидим Творца! Мы ненавидим Творца! Мы ненавидим Творца! Мы ненавидим Творца!
Мы соберём всех чародеев Друидов тоже пригласим Телепортнём творца-злодея В наш мир, и дружно не простим Сначала пусть он белкой будет В им лично созданном бреду Потом его поймают люди И в Дракенборг его сдадут
Здесь тоже всё не будет быстро С Творцом - особый разговор За все злодейства лично Дийкстра Ему подпишет приговор Но будет смерть ненастоящей Раз жизнь Творца у нас в руках Мы затолкаем его в ящик И будем по лесу таскать
Пускай в стекле его расплавят А после с кайфом разобьют Пускай ему в колено вставит В неравном уличном бою И трёх столетий нам не хватит Чтоб каждый мстил бы за своё Мы лучше Бонарту заплатим Пускай за всех его убьёт…
ты не один, в сердце не держу я что однажды простил и случайно открыл это небо в никуда ты не один, там, где тень ночует тем, кто не спит, на заре предстоит уходить, закрыв глаза
по безнадежному пути так на тебя мы все похожи пусть повезет тебе найти и успокоиться, быть может
по безнадежному пути по непонятным мне приметам пусть повезёт тебе найти то, что, сгорая, станет светом.
ты уходил, не успел проститься так далеко, только мне все равно не получится забыть ты не один, ты мне будешь сниться и видит бог, что в плену у дорог одному не стоит быть
по безнадежному пути так на тебя мы все похожи пусть повезет тебе найти и успокоиться, быть может
по безнадежному пути по непонятным мне приметам пусть повезёт тебе найти то, что, сгорая, станет светом.
и пусть никто не объяснит никто не свете не расскажет какой огонь в груди горит какая боль стоит на страже
какая музыка звучит кода она не на продажу и почему всегда болит когда судьба узлами вяжет.
Отправлено: 26.09.08 20:57. Заголовок: Это мучает меня уже ..
Это мучает меня уже неделю.
Орфей, Евридика, Гермес
В тех странных копях обитали души, Прожилками серебряной руды Пронизывая тьму. Среди корней Кровь проступала, устремляясь к людям, Тяжелой, как порфир, казалась кровь. Она одна была красна.
Там были Никем не населенные леса, Утесы и мосты над пустотою. И был там пруд, огромный, тусклый, серый. Навис он над своим далеким дном, Как над землею - пасмурное небо. Среди лугов тянулась терпеливо Извилистая длинная дорога Единственною бледною полоской.
И этою дорогой шли они.
И стройный человек в одежде синей Шел молча первым и смотрел вперед. Ел, не жуя, дорогу шаг его, Тяжелой ношей из каскада складок Свисали крепко стиснутые руки, Почти совсем забыв о легкой лире, Которая врастала в левый локоть, Как роза в сук оливковый врастает, Раздваивались чувства на ходу: Взор, словно пес, бежал вперед стремглав, Бежал и возвращался, чтобы снова Бежать и ждать на ближнем повороте, - А слух, как запах, мешкал позади.
Порой казалось, достигает слух Тех двух других, которые, должно быть, Не отстают при этом восхожденье. И снова только звук его шагов, И снова только ветер за спиною. Они идут - он громко говорил, Чтобы услышать вновь, как стихнет голос. И все-таки идут они, те двое, Хотя и медленно. Когда бы мог Он обернуться (если б обернувшись, Он своего деянья не разрушил, Едва-едва свершенного) - увидеть Он мог бы их, идущих тихо следом.
Вот он идет, бог странствий и вестей, Торчит колпак над светлыми глазами, Мелькает посох тонкий перед ним, Бьют крылья по суставам быстрых ног, Ее ведет он левою рукою.
Ее, ту, так любимую, что лира Всех плакальщиц на свете превзошла, Вселенную создав над нею плачем - Вселенную с полями и ручьями, С дорогами, с лесами, со зверьем; Всходило солнце в жалобной вселенной, Такое же, как наше, но в слезах, Светилось там и жалобное небо, Немое небо в звездах искаженных... Ее, ту, так любимую...
Шла рядом с богом между тем она, Хоть и мешал ей слишком длинный саван, Шла неуверенно, неторопливо. Она в себе замкнулась, как на сносях, Не думая о том, кто впереди, И о своем пути, который в жизнь ведет. Своею переполнена кончиной, Она в себе замкнулась. Как плод созревший - сладостью и мраком, Она была полна своею смертью.
Вторичным девством запечатлена, Она прикосновений избегала. Закрылся пол ее. Так на закате Дневные закрываются цветы. От близости чужой отвыкли руки Настолько, что прикосновенье бога В неуловимой легкости своей Болезненным казалось ей и дерзким. Навеки перестала быть она Красавицею белокурой песен, Благоуханным островом в постели. Тот человек ей больше не владел.
Она была распущенной косою, Дождем, который выпила земля, Она была растраченным запасом.
Успела стать она подземным корнем.
И потому, когда внезапно бог Остановил ее движеньем резким И горько произнес: "Он обернулся", - Она спросила удивленно: "Кто?"
Там, где во тьме маячил светлый выход, Стоял недвижно кто-то, чье лицо Нельзя узнать. Стоял он и смотрел, Как на полоску бледную дороги Вступил с печальным взглядом бог-посланец, Чтобы в молчанье тень сопровождать, Которая лугами шла обратно, Хоть и мешал ей слишком длинный саван, - Шла неуверенно, неторопливо...
Мы колесили по дорогам, Меняя струны и подруг, О, нам не хватало рук И если всё добро от Бога Нам не светит тёплый Рай Сколько не играй Это просто Замкнутый Круг...
Что завтра будет - неизвестно, Хотя не трудно предсказать О, нам нечего терять, Какая жизнь - такие песни. А жизнь нелепа и смешна, Дальше - тишина, Не объехать и не убежать.
Да, да, да всё сказано, Да, да давным-давно, Да, да, да всё связано, Самым крепким и хитрым узлом.
Да, да, да всё здорово, Да, да гори огнём, Да, да мы тоже золото, Мы сверкаем пока не умрём.
Другая кровь, другие раны, Совсем другие времена, Иные имена. И, словно щепкой в океане, Нами тешатся шторма, А ночь короче дня, Свет достанет нас даже со дна.
Слишком скучно быть бессмертным Те же лица день за днём. Те же глупые ответы на вопрос, Зачем живём? Не всем волчатам стать волками, Не всякий взмах сулит удар. Есть странный дар лететь на пламя, Чтоб там остаться навсегда...
Главный картошкофилДолжность:Игрок Sorewa himitsu desu ^^
Сообщение: 252
Репутация:
4
Отправлено: 28.09.08 10:59. Заголовок: Не знаю авторая, увы..
Не знаю авторая, увы, но стих мне очень нравится.
Из-за пазухи вынув щенка-сироту, Обратился Хозяин со словом к коту: "Вот что, серый! На время забудь про мышей: Позаботиться надобно о малыше. Будешь дядькой кутенку, пока подрастет?" - "Мур-мур-мяу!" - согласно ответствовал кот. И тотчас озадачился множеством дел - Обогрел, и утешил, и песенку спел. А потом а науках пошел разговор: Как из блюдечка пить, как проситься во двор, Как гонять петуха и сварливых гусей... Время быстро бежало для новых друзей. За весною весна, за метелью метель... Вместо плаксы щенка стал красавец кобель. И, всему отведя в этой жизни черед, Под садовым кустом успокоился кот. Долго гладил Хозяин притихшего пса... А потом произнес, поглядев в небеса: "Все мы смертны, лохматый... Но знай, что душа Очень скоро в другого войдет малыша!" Пес послушал, как будто понять его мог, И... под вечер котенка домой приволок. Тоже серого! С белым пятном на груди!.. Дескать, строго, Хозяин, меня не суди! Видишь маленький плачет? Налей молока! Я же котику дядькой побуду пока...
Молчи, скрывайся и таи И чувства и мечты свои- Пускай в душевной глубине Встают и заходят оне Безмолвно, как звезды в ночи,- Любуйся ими - и молчи. Как сердцу высказать себя? Другому как понять тебя? Поймет ли он, чем ты живешь? Мысль изреченная есть ложь. Взрывая, возмутишь ключи,- Питайся ими - и молчи. Лишь жить в себе самом умей- Есть целый мир в душе твоей Таинственно-волшебных дум; Их оглушит наружный шум, Дневные разгонят лучи,- Внимай их пенью - и молчи!..
Увы, разбит сосуд златой! дух отлетел навеки! Звон, дольше стой! – душе святой плыть в роковые реки; Что, Ги де Вир, без слёз ты сир? – рыдай себе в укор! Померк весь мир, в гробу кумир, любимая Ленор! Пускай вершат над ней обряд – поют за упокой! – О самой царственной скорбят – о юности такой – Вдвойне умершей гимн творят – умершей молодой.
"Вы гордость презирали в ней – богатство лишь любили, Когда ж слегла от горьких дней – на смерть благословили! Кто совершит теперь обряд? – какие петь слова? – Ужели вы – ваш черный взгляд – колючая молва – Сгубившие невинную – расцветшую едва?"
Мы все грешны; но меч – в ножны! И пусть восходит к Богу Воскресный хор средь тишины – от мертвой прочь тревогу. Предстала милая Ленор – с Надеждой за спиной, А ты, грустя, оплачь дитя, не ставшее женой. Скорби о ней, что всех нежней, лелей нетленный прах. Струится жизнь, но не в глазах, а только в волосах, Льняная прядь жива опять – но стынет смерть в глазах.
"Прочь! прочь! от демонов спешит мятежный дух, взлетая Из Ада в горнюю обитель, ввысь, в пределы Рая, Отринув стон, пред светлый трон, к Царю Небес взлетая! Да смолкнет звон – иначе он ей душу воспалит, Когда она, блаженств полна, над миром воспарит. А я! – какой в груди покой! – рыдать уж не хочу, Я петь ей рад на старый лад – и с ангелом лечу!"
Отправлено: 15.10.08 21:51. Заголовок: Я вряд ли кому-то эт..
Я вряд ли кому-то это говорил, но Миронов с моей точки зрения - великий человек. В его исполнении это _звучит_
Нет, я не плачу и не рыдаю, На все вопросы я открыто отвечаю, Что наша жизнь игра, и кто ж тому виной, Что я увлекся этою игрой?
И перед кем же мне извиняться? Мне уступают, я не в силах отказаться. И разве мой талант и мой душевный жар Не заслужили скромный гонорар?
Пусть бесится ветер жестокий В тумане житейских морей Белеет мой парус, такой одинокий, На фоне стальных кораблей.
И согласитесь, какая прелесть, Мгновенно в яблочко попасть, почти не целясь! Орлиный взор, напор, изящный поворот: И прямо в руки запретный плод.
О наслажденье ходить по краю. Замрите, ангелы, смотрите: я играю. Разбор грехов моих оставьте до поры, Вы оцените красоту игры!
Пусть бесится ветер жестокий В тумане житейских морей Белеет мой парус, такой одинокий, На фоне стальных кораблей.
Я не разбойник и не апостол. И для меня, конечно, тоже все не просто. И очень может быть, что от забот своих Я поседею раньше остальных.
Но я не плачу, и не рыдаю. Хотя не знаю, где найду, где потеряю. И очень может быть, что на свою беду Я потеряю больше, чем найду.
Пусть бесится ветер жестокий В тумане житейских морей. Белеет мой парус, такой одинокий, На фоне стальных кораблей. Белеет мой парус, такой одинокий, На фоне стальных кораблей.
Меня измотала эта игра - Мне снова пора, мне снова пора, Я хочу уйти, я хочу к тебе, Я не знаю, что мне делать, когда я хочу к тебе - Сделай что-нибудь.
Кожа моя - это я тоже - Сегодня секс-танцы под сексты луны, У тебя нет меня, у меня нет кожи - Прикоснись, и узнаешь, о ком мои сны - Сделай что-нибудь.
Я опять не знаю, что мне с этим делать, Мне больно оттого, что мне слишком хорошо, Это больше, чем я способна стерпеть, Я могу кричать, я не могу петь. Это мой шаг через про'пасть - в пропа'сть, Иллюзия света, коллизии тьмы, Момент ощущенья пронзительного счастья, Но мы все за дверями единой тюрьмы.
Час ноль - и я выйду из тела прежде, Чем оно сумеет прикоснуться к тебе, Ты будешь танцевать уже не со мной, Я буду далеко в небе, на дне дождя. Ныряй в него, найди в нем меня, Много ли это, и на что похоже? Не найдешь ничего кроме того, Что у меня нет кожи.
Смотри, как немыслимо горько плачут Собаки, похожие на людей, И серые птицы с человеческими лицами Роются в помойках в поисках любви. Мне надо было пройти весь этот путь, Чтобы плакать кожей - беги как от огня, Бойся меня, ты заплачешь тоже, У тебя со мной слишком много меня!
Это мера всех мер, это зверь всех зверей, Это слезы всех слез, я снимаю лицо, Сквозь стекло лечу в ночь во все стороны света, А ты идешь навстречу со всех концов - Так сделай что-нибудь, Сделай что-нибудь! Укажи мне путь - от ночи до трамвая, Укажи мне путь - ты его знаешь, Помоги мне найти его, сделай это, От лета до лета, от рассвета до рассвета! Помоги им всем, ты это можешь, А у меня нет кожи...
Придворная дамаДолжность:Игрок Отрицательный персонаж
Сообщение: 120
Репутация:
0
Отправлено: 17.10.08 21:15. Заголовок: Джей Хоук, я тоже оч..
Джей Хоук, я тоже очень люблю "SILENTIUM!" Фета.
И очень неравнодушная к Гумилеву, много из него в исполнении Мельницы приводит меня с отдельный восторг. "Ольга" очень вдохновенное произведение. Скрытый текст
"Хельга, Хельга!"- звучало над полями, Где ломали друг другу крестцы С голубыми, свирепыми глазами И жилистыми руками молодцы.
"Ольга, Ольга!"- вопили древляне С волосами желтыми, как мед, Выцарапывая в раскаленной бане Окровавленными ногтями ход.
И за дальними морями чужими Не уставала звенеть, То же звонкое вызванивая имя, Варяжская сталь в византийскую медь.
Все забыл я, что помнил ране, Христианские имена, И твое лишь имя, Ольга, для моей гортани Слаще самого старого вина.
Год за годом все неизбежней Запевают в крови века, Опьянен я тяжестью прежней Скандинавского костяка.
Древних ратей воин отсталый, К этой жизни затая вражду, Сумасшедших сводов Валгаллы, Славных битв и пиров я жду.
Вижу череп с брагой хмельною, Бычьи розовые хребты, И валькирией надо мною, Ольга, Ольга, кружишь ты.
Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка, Не проси об этом счастье, отравляющем миры, Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка, Что такое темный ужас начинателя игры!
Тот, кто взял ее однажды в повелительные руки, У того исчез навеки безмятежный свет очей, Духи Ада любят слушать эти царственные звуки, Бродят бешенные волки по дороге скрипачей.
Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким струнам, Вечно должен биться, виться обезумевший смычок, И под Солнцем, и под вьюгой, под белеющим бураном, И когда пылает запад, и когда горит восток.
Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервется пенье, И уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть, - Тотчас бешенные волки в кровожадном исступленье В горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь.
Ты поймешь тогда, как злобно насмеялось все, что пело, В очи глянет запоздалый, но властительный испуг. И тоскливый смертный холод обовьет, как тканью, тело, И невеста зарыдает, и задумается друг.
Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ! Но я вижу - ты смеешься, эти взоры - два луча. На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!
Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес, Оттого что лес - моя колыбель, и могила - лес, Оттого что я на земле стою - лишь одной ногой, Оттого что я о тебе спою - как никто другой.
Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей, У всех золотых знамен, у всех мечей, Я закину ключи и псов прогоню с крыльца - Оттого что в земной ночи я вернее пса.
Я тебя отвоюю у всех других - у той, одной Ты не будешь ничей жених, я - ничьей женой, И в последнем споре возьму тебя - замолчи! - У того, с которым Иаков стоял в ночи.
Но пока тебе не скрещу на груди персты, - О проклятье! - у тебя останешься ты: Два крыла твоих, нацеленные в эфир, - Оттого что мир - твоя колыбель, и могила - мир!
Отправлено: 05.12.08 21:44. Заголовок: Из услышанного по ра..
Из услышанного по радио...
Limp Bizkit, Behind Blue Eyes
No one knows what it's like To be the bad man To be the sad man Behind blue eyes And no one knows What it's like to be hated To be fated to telling only lies
But my dreams they aren't as empty As my conscience seems to be I have hours, only lonely My love is vengeance That's never free
No one knows what its like To feel these feelings Like i do, and i blame you! No one bites back as hard On their anger None of my pain and woe Can show through
No one knows what its like To be mistreated, to be defeated Behind blue eyes No one knows how to say That they're sorry and don't worry I'm not telling lies
No one knows what its like To be the bad man, to be the sad man Behind blue eyes.
Приближенная, скажи, пожалуйста, с какого форума качала песенку о волке, который стаю увел за собой и принял смерть, не могу найти эту песенку уже шесть лет, слышал всего один раз...
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 4
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме